то превратим обсуждения в партийные собрания, на которых будем рассматривать, кто кого бросил и кто изменил жене. Это не приведет ни к чему хорошему. Университет не должен так сильно вмешиваться в личную жизнь сотрудников, поскольку сейчас, например, будет новый виток, к рулю придет кто-нибудь консервативный и скажет, что теперь у нас запрещены гражданские браки и гомосексуальные отношения». В этом тоже есть логика, и эти две позиции не во всем друг другу противоречат. Они просто очень тонкие, их нужно приспосабливать, потому что кажется, что и та, и другая сторона боится одного и того же — консерватизма, правда, он у них разный. Я думаю, только диалогом мы будем все это побеждать и двигать.
Так что первое требование — это требование диалога, требование быть услышанными, требование, чтобы тебя воспринимали как субъекта, а твой голос был полноценным участником разговора.
Елена Омельченко, профессор департамента социологии и директор Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге; доктор социологических наук. Редактор книг «В тени тела» и «PRO тело. Молодежный контекст»:
— Во-первых, важно быть открытым к новым вещам, то есть не стоит сразу призывать на помощь свой возраст и весь багаж жизненного опыта, чтобы отстаивать то, что подвергается критике. Нужно попытаться разобраться, понять истоки и аргументы (например, почему некоторые женщины молчали о насилии, а заговорили лишь сейчас). Кроме того, нужно уметь выслушивать все стороны конфликта, читать разные интерпретации, чтобы выработать собственное мнение.
Во-вторых, стоит научиться распознавать четыре вещи: сексизм, расизм, гомофобию и эйджизм. Во всех четырех случаях вы не имеете права, какой бы властью ни обладали — административной, культурной, статусной или политической, — действовать и разговаривать с позиции силы. Я прекрасно понимаю, что следовать этому очень и очень сложно, потому что никакая «новая», «сверхновая», «постновая» этика не в силах нарушить властные отношения в обществе. Их можно минимизировать, микшировать, усиливать горизонтальные связи наравне с вертикальными, но просто так они полностью не исчезнут. Однако снизить уровень опасности реально: для этого нужно чувствовать и контролировать власть, в каком бы измерении она ни существовала.
В-третьих, необходимо давать право на другое мнение и понимать, что даже эти прекрасные новые правила имеют ограничения.
Надежда Нартова, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований и заместитель академического руководителя магистерской программы «Современный социальный анализ» НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге. Редактор книг «В тени тела» и «PRO тело. Молодежный контекст»:
— Уважать себя и уважать других — это первое правило. Второе правило — понимать, что другой не обязан быть таким же, как ты. Здорово, когда человек уверен в правоте собственной картины мира, но я думаю, что излишняя самоуверенность может привести к обесцениванию.
Тот, кто отличается, заслуживает уважения и признания своей ценности. Это касается отношений и в семье, и в школе, и в университете, и на работе, и на улице.
Анна Край, преподаватель департамента психологии НИУ ВШЭ; практикующий психолог. Соавтор книги «Домашнее насилие. Так будет не всегда»:
— По моему мнению, это, естественно, принцип активного согласия и признание того, что да значит да, а нет значит нет.
Это всегда перепроверка: «Окей ли тебе? Комфортно ли тебе? Готов ли я? Хочу ли я сейчас говорить об этом?» Важно, что вопросы должны работать в обе стороны, то есть ты спрашиваешь не только другого человека, но и себя.
Здесь все связано с теорией привилегий и интерсекциональностью, формулой check your privileges [‛проверь свои привилегии’. — Прим. ред.]. Мы понимаем, что находимся в какой-то иерархической системе, и спрашиваем себя: «А не использую ли я привилегии как то, что угнетает остальных? А не использую ли я власть так, что нарушаю границы другого человека?»
Как только люди осознают собственные уязвимости и привилегии, начинают развивать эмпатию, а также чувствительность в отношениях с остальными и самими собой, так все сразу становится более корректным. Если я понимаю, что человеку, допустим, трудно купить билет в родной край, то не говорю, с какой легкостью покупаю его на Aviasales. Возможно, я спрашиваю: «Окей, если я расскажу тебе об этом?»
Несомненно, привилегия — не минус, а данность, с которой он или она существует. Эта данность может быть использована как нечто, способное помочь окружающим. Например, я родилась в Москве, у меня полная семья, у родителей были силы для моего воспитания, и я могу быть более чувствительной к людям, у которых все не так, поддержать, если готова.
Я знаю девушку, которая очень хорошо рассказывает о привилегии здоровья и том, как ее можно использовать, — она стала донором крови и костного мозга. Так что весь вопрос в осознании привилегий. Если ты хочешь, то можешь их использовать, чтобы помочь другим.
Мультимедийную версию книги с дополнительными материалами — интерактивным оглавлением, тестом, личными историями и видео — вы можете найти на издательской платформе НИУ ВШЭ:
http://mmbook-hse.ru/books/41/. Отсканируйте QR-код.
Дилеммы
«новой этики»
Нужно ли включать камеру
на видеоконференции?
Ситуация: скоро у вас начнется лекция в зуме / рабочая летучка в скайпе. К сожалению, в квартире полным ходом идет ремонт, и приходится сидеть на фоне разбросанных вещей и коробок. К тому же сегодня вы проспали, и кажется, что выглядите не лучшим образом. Вам не хочется показывать коллегам ни домашний беспорядок, ни уставшее лицо.
Вопрос: нужно ли выходить на связь с включенной камерой?
Варианты ответов:
А. Нужно, иначе собеседник будет общаться с «черным квадратом». Стоит включить камеру.
Б. Не нужно, ведь для нормальной коммуникации вполне достаточно и включенного микрофона. Камеру включать необязательно.
Комментарий Ольги Лукиновой, руководителя отдела маркетинга и информационной политики МВШСЭН; преподавателя ИОН РАНХиГС; автора книги «Цифровой этикет. Как не бесить друг друга в интернете» и телеграм-канала «Цифровой этикет»:
— Интересный момент, что за время пандемии правила несколько изменились. К примеру, когда все только начали выходить в зум, первые статьи, которые публиковали эксперты, гласили следующее: нужно обязательно выходить на связь с включенной камерой, потому что так вы проявляете уважение к собеседнику. Постепенно появились другие материалы, в которых написано: «Слушайте, не насилуйте друг друга. Не всегда обязательно сидеть с включенной камерой, так как она вообще-то вводит нас в стресс, смотреть на себя неудобно. Берегите нервные клетки».
Если нет необходимости, стоит договориться, что выходите на связь без камер. Можно и нужно уточнять, как вы общаетесь сегодня.
Дальше надо следить за симметрией использования средств коммуникации. Если собеседник все же сидит с включенной камерой, то и я поступаю аналогичным образом, чтобы мы находились в равных условиях без дисбаланса силы и власти.
Нужно ли использовать эмодзи и смайлики в деловой переписке?
Ситуация: вы переписываетесь с преподавателем/начальником. Во время общения вы приходите к согласию по рабочему вопросу, и он отправляет вам одобрительное эмодзи.
Вопрос: нужно ли ставить эмодзи в ответном сообщении?
Варианты ответов:
А. Нет, так как это нарушает принцип субординации: я не могу позволить себе в переписке все, что делает начальник/преподаватель.
Б. Да, нужно. Собеседник первым отправил эмодзи, значит, я просто повторю его стиль общения.
Комментарий Ольги Лукиновой, руководителя отдела маркетинга и информационной политики МВШСЭН; преподавателя ИОН РАНХиГС; автора книги «Цифровой этикет. Как не бесить друг друга в интернете» и телеграм-канала «Цифровой этикет»:
— В этикете есть два принципа: симметрии и субординации. Они вступают в некоторый конфликт.
Первый принцип говорит, что иерархические отношения в реальной жизни переносятся и в интернет. Таким образом, ваша преподавательница Екатерина Васильевна не становится вдруг Катей, как только вы оказываетесь в Сети. Второй принцип этикета при этом утверждает, что мы подстраиваемся под собеседника и стараемся ему подражать, в чем-то отзеркаливать его манеру коммуникации.
Решать, какой из принципов берет верх, нужно индивидуально в каждом случае.
